социология

Ни для кого не секрет, что мы следим за новыми технологиями, которые могут (и должны) формировать облик светлого будущего. Прежде всего, это технологии социальные, а особенно — технологии экономического планирования. Кто в школе учил историю, тот помнит, что рыночные отношения, зародившись ещё в седой древности и развившись под крылышком у феодальных цехов, в своё время время вылупились из феодальной скорлупы и стали основой экономики капитализма. Точно так же, экономическое планирование, зародившись задолго до рождения СССР, с распадом СССР не только не ушло в прошлое, но продолжило развиваться внутри крупнейших международных корпораций (таких, как Amazon или Walmart), чтобы обслуживать их интересы.

В настоящем учебнике обозначен междисциплинарный характер медиаисследований и собрано воедино теоретическое и историческое наследие, связанное с изучением коммуникаций. Авторы показывают значимость средств коммуникаций, различных медианосителей и эстетических форм медиаконтента в развитии социальных отношений и представляют обширную теоретическую палитру подходов к исследованию роли медиа в общественных системах. Учебник состоит из двух больших частей.

Книга Коченова – критическое введение в тему, которую чаще всего воспринимают некритически. В нашем мире гражданство прославляется как важный идеал. Это часть нарратива, взывающего к демократическому самоуправлению, достоинству и национальному единству. В действительности, как объясняет Димитрий Коченов, история гражданства – это история стадных чувств, лицемерия и подчинения, которая льстит гражданам и унижает неграждан. В этой книге Коченов описывает положение дел с гражданством в наши дни.

Одну из самых ярких метафор формирования современного западного общества предложил классик социологии Норберт Элиас: он писал об «укрощении» дворянства королевским двором — институцией, сформировавшей сложную систему социальной кодификации, включая определенную манеру поведения. Благодаря дрессуре, которой подвергался европейский человек Нового времени, хорошие манеры впоследствии стали восприниматься как нечто естественное.

Если вы из тех, кто каждый раз переключает канал, как только по телевизору начинаются новости или политическое ток-шоу, потому что вам непонятно, о чём всё это, то эта книга для вас! Это не учебник по политологии, здесь нет длинных глав и сложных определений.

В детстве многие из нас любили собираться в летнем лагере у костра и рассказывать леденящие кровь истории про черную руку, гроб на колесиках или заброшенный дом, населенный призраками бывших владельцев. Но дети вырастают, а некогда устный фольклор перебирается в интернет и обрастает новыми «осовремененными» подробностями: из старых чуланов монстры переселяются в подъезды многоэтажек, а неупокоенные души мертвецов теперь обитают на старых флешках и сайтах-однодневках.

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества. Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.

Словарь-справочник раскрывает содержание основных соци­ологических категорий, понятий и терминов, методологических и теоретических конструктов, направлений и течений в социологии, а также взглядов ее крупнейших представителей.

Мы знаем, чем все кончится. Но что определяет наше отношение к своей и чужой смерти? Этой проблеме посвящена новая работа социального антрополога Сергея Мохова. Почему мы оплакиваем незнакомых нам знаменитостей, а споры об эвтаназии по-прежнему не утихают?

Разговор о США у нас практически всегда превращается в разговор о России. Эта страна служит примером или угрозой, используется для сравнения или отталкивания, но остается конституирующим Другим для российских политиков и для российского общества. Принципиально прозрачное для внешнего взгляда государственное устройство с непохожей на европейскую историей, с незнакомыми традициями, со странными законами и чуждыми устремлениями кажется нам либо обманчиво ясным, либо абсолютно непостижимым.

Наиболее заметным событием в юридической мысли после Второй мировой войны было возникновение и развитие междисциплинарных правовых исследований — приложения социальных и гуманитарных наук к праву в надежде сделать право менее формалистическим, более практичным и более обоснованным в эмпирическом отношении. Книга Ричарда Познера, одного из лидеров этого движения, посвящена стремительно расширяющимся рубежам данной области исследований. В ней рассматриваются пять основных направлений междисциплинарной работы: экономика, история, психология, эпистемология права и эмпирическое изучение права.

Профессор Пенсильванского университета, автор семи книг Кристен Годси объясняет, почему триумф капитализма в странах первого и второго мира не стал выходом для большинства женщин. Она мастерски развенчивает устойчивые мифы о том, что в условиях свободного рынка у женщин больше возможностей достичь карьерных высот и экономической независимости, внутреннего равновесия и личного счастья.

Книга Гуннара Хайнзона впервые была издана в 2003 году и сразу стала бестселлером, выдержав множество переизданий в разных странах мира, а ее автор был признан «Карлом Марксом XXI века» и основателем нового направления в социологии. Но только сегодня мы можем в полной мере оценить этот труд, потому что предсказания, сделанные автором после трагедии 11 сентября 2001 года, увы, начинают сбываться.

Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов.

Более 30 лет назад «Вторая смена», написанная американским социологом Арли Хокшилд, задала направление будущих дискуссий и исследований гендерного разделения труда на десятилетия. В этой книге Хокшилд рассмотрела, что на самом деле происходит в семьях, где оба партнера – муж и жена – работают. Она обнаружила, что женщины в среднем работают приблизительно на 15 часов в неделю больше, чем мужчины.

Книга написана о геноциде в современном антигосударстве, таком, какой стала Россия нашего времени, и совмещает в себе как полную юридическую квалификацию этого преступления, так и рассмотрение его практических проявлений. Вам откроются социализм Платона и его предвидение «тимократии» Путина.

Учебное пособие посвящено конфликтологии как отрасли психологической науки. Рассматриваются такие вопросы, как феноменология конфликта, анализ конфликта, поведение в конфликте, сферы конфликтного взаимодействия; предлагаются теоретические и практические подходы к разрешению конфликтных ситуаций в социальной сфере.

Изложена система методов и моделей в области математического моделирования задач в экономике и социологии труда, включающая в себя оптимизационные модели, модели прогнозирования на основе временных рядов, балансовые модели, сетевые модели, эконометрические многофакторные модели, модели систем массового обслуживания, модели теории игр, модели распределения заработной платы и модели уровня жизни.

Книга представляет собой сборник статей и очерков, посвященных разоблачению наиболее резонансных фальсификаций, которые сегодня захватили весь мир и которые представляются как научные теории и не вызывающие сомнения истины (аксиомы). Среди них – «аксиомы» об угрозе климатической катастрофы (потепление), истощения озонового слоя, истощения природных ресурсов на планете и т. д.

Демократия… Это слово мы слышим с экранов телевизора, его используют политики и журналисты, специалисты и обычные люди, те, кто хочет разобраться в том, что происходит в стране и в остальном мире. На первый взгляд, в нем нет ничего загадочного: в переводе с древнегреческого языка оно означает «власть народа». Но если приглядеться, то за кажущейся простотой обнаружится масса всего непонятного. Как получилось, что для разныx людей понятие «демократия» имеет разное, порой прямо противоположное значение?